Иногда дорога домой неожиданно может удлиняться и усложняться, да так, что невольно задаёшься вопросами: возможно ли преодолеть, способен ли выжить?!
В январе 2006 г. каждый из нас задал себе эти вопросы. И каждый выбрал жизнь. Лишь после этого мы встретили спасение…
В тот день, как бывает пишут в газетных репортажах, ничто не предвещало беды. Чудесно откатав финальные полдня на заваленном снегом и малолюдном в то время горнолыжном курорте Каракол, отобедали в городе вкуснейших дунганских блюд. Решено было возвращаться домой привычным маршрутом, от Каракола до Тюпа всего 27 километров, а потом через пограничный КПП Каркара, каких-то 350 км и спустя пять часов мы дома! Таков был план…
Каракол провожал тёплым ветерком и увядающим закатом, разбросавшим блики по глади Иссык-Куля. Но вот, автомобиль наш миновал Тюп, и внезапно пространство вокруг отгородила стена пушистого снега. Фары раздвигали начавшийся буран не более чем на два метра. Стемнело быстро, словно кто-то щёлкнул рубильником.
Нас трое - Володя Степанов, Юля Сахарчук и я. В непогоду на этой дороге, мы попадали не раз, поэтому я уверенно направлял "Сюрф" к перевалу рассчитывая утром быть Алматы.
Первый раз автомобиль увяз в снежном надуве спустя два часа после старта из Каракола. Бортовые часы показывали 20:00. Три метра заснеженной дороги копали около сорока минут. Затем "Тойота" с легкостью проскочила ещё с полкилометра и вновь села, уже более основательно. С того момента раскопки приобрели систематический характер. Маленькая складная лопата, каждый раз вынуждала лезть под машину. А с неба всё это время сыпались крупные, пушистые хлопья снега. Мы называем его – паудер. Сноуборд едет по нему роскошно! А "Тойота Сюрф" в таком тонет.
Примерно в полночь, в очередной раз откопавшись, мы приняли решение вернуться на побережье. Оглянувшись я пристальнее вгляделся в дорогу. Там, где всего пять минут назад мы устраивали раскопки, колеи уже не видать.
Интенсивность снегопада не радовала, но решение принято. Следующая задача, развернуть автомобиль так, чтобы вновь не застрять. Подходящая площадка нашлась не сразу, пришлось пятиться задним ходом. Когда манёр был успешно выполнен и движение продолжилось в традиционном положении, автомобиль вдруг провалился по колёсные арки. Вероятнее всего, машина села в яму, оставшуюся от наших раскопок несколькими часами ранее и присыпанную свежим снегом.
Промокли уже не только ноги. От копания под автомобилем хлюпают влагой штаны, кофта. Варежки, отогреваясь в салоне, замерзая на ветру, принимают неестественные формы. Силы уходят, тела остывают. Пора переодеваться. Двое из нас, имеют в запасе по паре тёплой и слабо промокаемой обуви – сноубордические ботинки. Юле Сахарчук пришлось хуже, её пластиковые лыжные боты плохо приспособлены для ходьбы. Ей пришлось терпеть свои заледеневшие ботинки. В таких условиях оптимизм иссякает стремительно. Мы старались чаще отправлять Юлю греться в салон. В дело пошли лыжные палки, ими удобно разбивать спрессованный наст.
Вернуться назад не получалось. Преодолевая полтора-два метра маштна зарывалалсь в свежем снегу и проваливалась в старый наст, ещё недавно державший вес "Тойоты". Кажется, это продолжалось бесконечно.
Мы страшно измотались. Буран скрывает результат труда и дезориентирует. К физической усталось прибавилась психологическая. "Всё! Три часа утра, хватит копать" - неожиданно скомандовал Володя. Мы из туризма, поэтому в комплекте у каждого спальник, каремат и Юля очень кстати прихватила с собой газовую горелку. Испив горячего чая со вкусом японской вишни в четыре утра, мы провалились в сон…
Проснувшись, я ощутил себя в снежном плену. Который час – не разобрать. Снег продолжает сыпать, видимость нулевая. Чувствую себя паршиво. Юля, кажется, пала духом. Володя, вида не подает, подсчитывает "наличность": "Осталась четверть бака дизеля, два кусочка черного хлеба, банка рыбных консервов, полкило конфет, два пакетика чая, три тысячи тенге и двести десять сомов. Ни одной пары сухой обуви", - как-то растерянно улыбается Володя Степанов. 
Зато появился план! В ночи мы проезжали одинокий указатель с надписью "телефон". Спуститься, найти этот телефон, договориться с трактористом и позвонить домой.
Долго собираемся в путь. Переодевание в холодные обледеневшие вещи требует силы воли. На улицу вываливаемся как в открытый космос. Снизу снег, сверху снег. Видимости по-прежнему никакой. Местами проваливаешься по пояс. Морально готовлю себя к длительному переходу. Бью тропу и борюсь с паническим настроением. Дурные мысли как осязаемая тяжесть, давят и прижимают к земле. Оглянулся назад, друзья чуть отстали. Взгляды опустошены и рассеяны. У Юли мокрые ноги, раздражена.
Вдруг пришла спасительная мысль, - я должен бороться, чтобы не подвести друзей, не быть обузой и тем спаси их. Разум зацепился и сделал мысль целью. Не знаю, сколько времени прошло в раздумьях. Но когда внутренний кризис миновал, вдруг понял, что выдохся. Тропить в глубоком снегу не самое простое занятие. Сдал "пост" Володе.
Посёлок возник из бездны неожиданно. Крыши, за ними окна и силуэты проступили в тумане. Наш маленький отряд воспрял духом. Вот сквозь снег показались контуры большого желтого трактора, а за ним очертания дома.
Хозяин трактора Кадырбек, уважаемый человек – дорожный мастер. За пиалой горячего чая с жирным молоком, по-восточному размеренно и не спеша он сообщил, что телефон, о котором возвещала табличка, не работает. Трактор сломан, неделю как ждут запчастей. До ближайшего селения двадцать километров горного бездорожья...
Приподнятое настроение улетучилось. После продолжительной паузы, Кадырбек рассказал, есть ещё один трактор в аиле, может он выручит.
Старый облезлый ДТ "Казахстан" не вызывал оптимизма. На встречу вышел мужик, перепачканный соляркой, с деталью в руках. Бакыт его имя.
- Как раз топливную аппаратуру починяю, - улыбаясь сказал тракторист.
- Когда закончишь? – поинтересовался Володя
- Через пару часов могу, - в ответе сквозила неуверенность
- Чини дорогой, чини, - добавил я, - денег у нас не особо, но сотовый телефон за наше вызволение гарантирую.
Объяснив местоположение "Тойоты", мы договорились, что Бакыт приедет, как только сможет починить трактор.
Туман и продолжавшийся снегопад лишали нас шанса на скорый двадцатикилометровый переход вниз по ущелью до телефона. Единственно разумным казался план ожидания Бакыта с его раритетом павлодарского тракторостроения. Одолжили в поселке две лопаты и отправились назад к машине. Поход закончился в четыре вечера по алматинскому времени. Мы прогрели "Сюрф" и принялись за его раскопки. Махали лопатами до девяти часов, проехали около сотни метров.
На ужин съели банку рыбных консервов, закусили конфетами, запили чаем. Снегопад продолжался, поэтому ночь была относительно тёплой. Температура упала на рассвете. Проснувшись от холода, я вылез в промёрзшее утро и обнаружил над головой чистое, розовеющее небо. Снег кончился. В кристально прозрачном воздухе мы, наконец, увидели результат труда. Он оказался ничтожно скромен. Удручала и география нашего снежного плена, до поворота на пограничный КПП мы не доехали порядка пяти километров.
Имея две лопаты и теплое солнце на небе, в этот день мы работали с особенным воодушевлением. Где-то за холмом периодически урчал трактор Бакыта и добавлял настроения. За день мы выпили весь запас чая и не ограничивали себя в поедании конфет. Прокопали, наверное, километр. К вечеру автомобиль оказался на прямой видимости с деревней. Но Бакыт не приехал.
Багровый закат залил полнеба. Великолепное по красоте зрелище не предвещало ничего хорошего. Солнце ещё только прятало последние лучи, а открытые участки лица уже примерзали к краям капюшона. Сноубордистские варежки не спасали ладони. Бросили раскопки, мы взялись за утепление спального отделения в салоне. Стёкла, открытые участки металла, передние сиденья отгораживали подручными материалами, - чехлами, сумками, рюкзаками. Однако, ещё до рассвета я понял, что спальник примерз краем к колёсной арке даже сквозь ковролановую обшивку. Володя, проснувшийся от холода или мучавших его ночных кошмаров, попытался завести мотор, но дизельное топливо замёрзло. Едва дождавшись рассвета, мы попытались вскипятить воду, но газ и пьезоэлемент в горелке замёрзли. Из еды осталось по три конфеты на нос...
Не обсуждая мы приняли решение бросить автомобиль и двигаться к людям. Движения получались медленные, одевались в то утро полтора-два часа.
С трудом одолев небольшой переход до посёлка, мы повстречали Курманбека. Невысокий, худощавого телосложения, он ёжившись в холоде, как будто поджидал нас у обочины.
- Салам алейкум! – приветствовал я тогда ещё незнакомца.
- Алейкум ассалам, - ответил он. – Как вы, устали? – и не дожидаясь ответа, - заходите, чаю попейте.
Конечно, мы знакомы с киргизским гостеприимством, но признаюсь такого поворота я не ожидал.
В маленьком доме, где живут Курманбек, его родители, брат с женой и тремя детьми, они посчитали возможным приютить трех незнакомцев, кормить и поить их. Даже спустя время я не нашел слов выразить в тексте благодарность, поселившуюся у меня в сердце.
Не меньше мы обязаны и дорожному мастеру Кадырбеку. Не сказав нам ни слова, он оседлал коня и съездил куда-то вниз за запчастями, обернувшись за сутки. В отсутствии дороги, это нелегкий и опасный путь. Потом ещё день после этого он чинил свой желтый трактор. А когда тот завёлся, расчистил дорогу вниз к побережью Иссык-Куля и дернул нас из сугроба.
Отогрев топливную систему, мы, на почти пустом баке, спустились к озеру и через сутки вернулись в Алматы по Бишкекской трассе. 
Место, где мы обрели спасение, называется Третья ферма. В августе того же 2006 года мы с Володей вернулись туда с гостинцами, и нас встретили как старых друзей и дорогих гостей. То была очень тёплая встреча. С тех пор, каждый раз проезжая в тех краях, я рассказываю своим спутникам о том, что есть такая Третья ферма и тут живут замечательные и душевные люди.
Снимки (с) авторские, кстати, отснято на плёнку. И непременно подпишитесь на мой инстаграм.
Ещё почитать в блоге:
Большой вояж с маленькими детьми
Увлекательное путешествие сквозь Малаккский полуостров
Наше свадебное вело путешествие по острову-государству
